Путь Самурая, или Дорожные заметки о путешествии по Крайнему Северу

Сюрпризы Мустатунтури

Пьяный ручей, небольшая бурная горная речушка, является естественной границей, отделяющей равнинное русло реки Титовки от перевала Мустатунтури. А он, в свою очередь, отделяет материк от полуострова Средний.  Длина хребта – 9 км. Абсолютная высота – 262 м. Сопки Мустатунтури — пологие в сторону материка. В сторону полуострова Средний в основном — обрывистые склоны и утёсы с крутыми уступами. С севера, около моря, хребет резко обрывается. 

Сразу за Пьяным ручьём равнинное бездорожье закончилось, и нас встретил подъём, даже покруче, чем был в Кандалакше. Выцарапавшись едва ли до его половины и представив, что так придётся ползти десятки километров, я сдался… Стал. Сообщил Диме, что дальше не поеду, вернусь на стоянку. Он с пониманием отнёсся к моему решению, предложил вернуться на берег Титовки, попросить соседей присмотреть за «Белым Кроликом», а самим двинуться дальше на «Луноходике». Надо заметить, что некоторую часть горного серпантина на перевале подремонтировали какие-то люди, подсыпав песка и щебня, разровняв его бульдозером. Но только малую часть.

Сказать, что путь через перевал Мустатунтури сложный для автомобиля, значит, ничего не сказать. Крутейшие подъёмы с валунами и промоинами, не менее сложные спуски. Езда по дороге то ещё удовольствие – швыряет по салону, даже если до побеления кистей рук вцепишься в поручни авто. Правда, виды из окна «Луноходика» великолепные. Мне понравились несколько. Один – лунный пейзаж. Перевал очень беден на растительность, лишь кое-где жмутся к земле карликовые берёзки и ивы, но их мало. Основа тут мхи и лишайник ягель, заполняющие пространства между скалами. Пологий склон одной из сопок был усыпан большими камнями, острые высокие грани которых издалека напоминали прямоугольные высокие сторожевые вышки или маяки. Чёрные тени от тёмного цвета камней контрастировали с беловатым ковром лишайников. Именно сотни, а может и тысячи таких «маяков», как раз и навевали эту лунную мелодию.   

Снег, лежавший огромным белым пятном на склоне горы, вызвал восторг у детворы и собак. Они катались с горки, швырялись снежками, бегали и визжали до полного изнеможения.

Напомню, было начало июля. Внизу уже появились осенние грибы, а здесь только зацветала карликовая ива: довольно крупные цветковые колоски-пушистики казались огромными на крохотных кустиках. Берёза же только-только собиралась цвести. Было очень забавно находить здесь яркие цветки, допустим, темно-розовые «звёздочки» северного рододендрона. Маститым цветоводам знакомы рододендроны как кустарники до 3 метров высотой, облепленные гроздьями огромных цветков самых разных колеров. У луазелёрии лежачей (простите, русского названия у этого растения, как и у нескольких других, нет) всё, как у рододендрона. Кустарник, листья вечнозелёные, кисти ярких цветков. Только всё миниатюрное, измеряется не в метрах, а в миллиметрах. Нередка здесь диапенсия лапландская. У этого кустарничка (высота до 5 сантиметров, иногда немного больше) цветки бело-жёлтые, размером до сантиметра, словно вылеплены из воска. Крошечные «кустики» жмутся в расщелинах скал. Довольно часто сероватые заросли ягеля разбавляет своей зеленью арктоус арктический – осенью его листья пылают бордовыми пятнами. Филодоце голубая – «гигант» среди своих соседей, так как иногда высится над ними сантиметров на 30. Покрупнее у неё и малинового оттенка цветки, формой напоминающие перевёрнутые вверх дном кувшинчики. Розовая андромеда, или подбел, украшает переувлажнённые участки гор. Как ни странно, цветов здесь много, разных расцветок и форм, но чтобы их увидеть, тем более рассмотреть или сфотографировать, надо стать на колени и низко наклониться. Ещё один парадокс – множество видов орхидей. Правда, не тех роскошных, цветущих на подоконниках, а куда более скромных их сородичей, хотя причудливыми формами цветков не уступающих своим товаркам.  

Были на перевале две любопытные встречи

На спуске к полуострову Средний нам встретился осторожно двигавшийся байкер. Увидев нас, он несколько приободрился и остановил своего могучего двухколёсного коня. Правда, «зверь» этот оказался довольно потрёпанным – стекло разбито, сам мотоцикл покрыт толстым слоем пыли и грязи. Да и кожаные одежды и затемнённый шлем ездока были ненамного чище. Познакомились. Улыбчивый, легко смущавшийся в разговоре с нами молодой человек – москвич. В одиночку преодолел полуострова Средний и Рыбачий. В одной из расщелин не удержался и рухнул туда, разбил ветровое стекло мотоцикла (обтекатель, ветровик). Собрал его в надежде склеить где-то в цивилизованном месте – ехать тысячу километров без ветровика так себе удовольствие. Но главная неприятность состояла в том, что он не рассчитал запасы топлива для байка и теперь осторожно двигался, как он выразился, на бензиновых парах. Разумеется, запасливый Дима поделился с москвичом. Поболтали о том, о сём. И он, ободрённый, двинулся дальше. Групповые поездки байкеров здесь не редкость, а вот в одиночку покорить на двух колёсах Рыбачий дорогого стоит! 

Мы, прячась в расщелинах скал от пронизывающего ветра с Моткинского залива, видели, что общительный Дима завязал очередной разговор и с проезжавшим мимо велогонщиком. А позже подошёл к нам с Настей и рассказал всё, что узнал от этого одинокого путника и окончил рассказ вопросом. Велосипедист едет со Среднего полуострова, тренируется перед соревнованиями. Предложил угадать, к какой дистанции готовится этот спортсмен-экстремал. Настя предположила, что пятнадцать километров, я уменьшил её до десяти. 

- Сто десять! - восторженно воскликнул Дима. – Представляете, сто десять километров по такому маршруту – просто железные люди! Выяснили, что такие соревнования на силу, выносливость, мужество и отвагу в Заполярье проводятся ежегодно. И собирают множество желающих испытать себя на сложнейшей трассе полуостровов Средний и Рыбачий.

Вид с северного склона хребта Мустатунтури захватывает дух. Перед нами расстилается пологий южный берег полуострова Средний, отделённый от нас бурными водами Мотковского залива, попасть на который нам предстоит по узкой полоске материковой земли. Дальше на севере синеют очертания гор полуострова Рыбачий. Далеко. Очень далеко. Скажу, что в этот раз нам довелось побывать только на Среднем. Рыбачий оказался пока недостижимой целью. Но это пока. Подготовимся более основательно к экстремальной поездке и покорим!

А пока мы любовались видами, Дима пропал и через какое-то время явился к нам с сюрпризом. Как вы думаете, чем можно угостить русского человека на пронизывающем ледяном ветру? Правильно, мороженым… Мы сидели на вершине скалы, беззаботно болтали ногами и уплетали за обе щёки мороженое…  

Река Чёрная на Белом море

В этом укромном местечке мы уже прежде бывали. Не в наших правилах возвращаться на одно и то же место, но для него мы сделали исключение. Главное направление – река Варзуга. Там, на 240-м километре пути от Кандалакши, кончается дорога. Сначала асфальт, потом отсыпанное щебнем, а дальше – как говорится, нет пути, а есть направления. Хотя населённые пункты Терского района обозначены на местных картах и дальше края дороги. Мы движемся по асфальту до Умбы (река и посёлок), минуем их, проезжаем и мост через реку Чёрная, потом в одном местечке съезжаем с трассы и движемся в обратном направлении несколько километров по лесу, пока не упрёмся в устье реки Чёрная, туда, где она впадает в Белое море. Зачем столько мудрежа, если можно попасть на противоположный берег реки, просто съехав с трассы? Просто не значит хорошо. На том берегу полно туристов, шум-гам, а у нас – тишь да гладь, божья благодать. Вот тебе лес, вот тебе река, вот тебе море – три в одном и только для нас.

Это место непривычно для нашего среднерусского глаза – песчаные барханы, поросшие можжевеловым стлаником, вереском, брусникой и радующей взор палитрой красок всевозможных цветковых растений.

Здесь случились два ярких события: хорошее и не очень

Когда пробирались по лесу, на обочине увидели несколько грибов. Как у страстного грибника, у меня ещё с вечера, как говорят у нас в семье, засвербело. Еле дождался утра, чтобы убежать на тихую охоту.

Вот картинка: большой луг в пойме реки, вокруг него лес, на опушке молодые сосенки, берёзки, осинки. Травы мало, она совсем невысокая, больше мха и лишайников, а над ними возвышаются грибочки. Пора маслят уже проходила, хотя молоденькие еще и попадались, а вот подберёзовики и подосиновики торчали из супесчаной почвы с ещё не развернувшимися либо наполовину раскрытыми шляпками. Плотные, крепкие, яркие колпаки их видны издалека. И попадаются через пять-десять шагов. Лес тянется до горизонта, а вокруг – ни души. Никто не аукает, не выхватывает у тебя из-под рук твою добычу. Ты просто наслаждаешься легчайшим похрустыванием ножа, срезающего толстенную темноватую ножку подосиновика, не спеша обираешь хвоинки и бережно укладываешь этого крепыша в пакет. Делаешь это почти не глядя, потому как взор обращён уже к ближайшему его соседу, а пока движешься к нему, глаз привычно выискивает ещё одного кандидата в сумку. А она всё тяжелеет и тяжелеет… На завтрак были жареные, тушёные с картошкой грибочки. А я смеха ради несколько молоденьких ножек подберёзовиков подвялил, не поджарил, а именно слегка подвялил на углях костра, не дав вытечь грибному соку. Съел без соли и хлеба – вкус оказался сильным ярким грибным, с долгим послевкусием.

Что плохого может случиться в тайге? Как это ни парадоксально звучит – приход теплой погоды. Во время всей нашей поездки было прохладно, до десяти или немногим более градусов тепла. Дождя не было. Солнце выглядывало частенько, но Сиверко с его холодными массами воздуха не позволял согреть землю. Бывали дни в пять-шесть градусов с сильным ветром. А тут температура поднялась сразу за двадцать градусов, а вместе с нею поднялись с земли и всевозможные кровососущие твари. Да в таком количестве, что пришлось спасаться противомоскитными сетками. Идёшь по густому ковру мхов, трав, вереска, а вокруг тебя поднимается облако мошек, комаров, гнуса. Они забивают рот, нос, глаза. Грызут, кусают, жалят… И мы позорно бежали от этой голодной своры. Хотя, куда от них убежишь. Видели в посёлке Умба некоего умбянина, пропалывающего картошку на своём огородике. Это было неопределённого рода фигура в сапогах-дутиках, защитном комбинезоне, на голове защитная сетка для лица пчеловода – эдакий неповоротливый грибок на грядке. 

Сокровища Заполярья

Сразу скажу, что в минералогии я полный профан. Но волей случая (путь самурая) нам довелось попасть на мыс Корабль (Терский берег Белого моря), на называемый в народе Аметистовый берег. Где вместе с детворой мы шумно и весело собирали полудрагоценные камни – аметисты. И не только. Удивительные куски «горного хрусталя» привлекали наших юных геологов не меньше, чем фиолетового цвета аметисты. Они таскали каменья от нескольких сантиметров до глыб размером с кепку. Тяжеленных! Скажу, что это собирательство длилось бы бесконечно, так как «сокровища» здесь оказались несметными. Благо наших юных геологов быстренько прогнали тучи собравшихся на такую смачную добычу комаров. Неимоверно злющих охранников клада мыса Корабль. Знакомство с закромами Заполярья мы решили продолжить в более уютном местечке – музее аметистов в п. Умба. 

Коллекция этого музея нас поразила, приятно порадовало радушие и обходительность его сотрудников. Музей этот при местной библиотеке, для него выделено просторное помещение, выставлено большое количество экспонатов различных направлений. Организатором музея выступила заведующая библиотекой Тамара Митина, помощь в организации выставки оказал один из сотрудников Московского геологоразведочного института имени С. Орджоникидзе и Санкт-Петербургского государственного университета, большой специалист в минералогии, энтузиаст Николай Фришман, собравший обширную коллекцию камней именно на мысе Корабль. Позже он же добавил в экспозицию аметисты из Бразилии, музей стал как бы и международным. Здесь можно почерпнуть знания об истории добычи аметистов на Терском берегу, а они велись и в промышленных масштабах. Добывали камни для ювелирных изделий, всевозможных поделок и сувениров. Потом каменоломня была заброшена. Интересен был рассказ гида музея о происхождении аметистов, их формировании.

Надо отметить, что Кольский полуостров неимоверно богат на природные ископаемые, одних только минералов специалисты называют более сотни видов. Есть тут и драгоценные камни и редкие металлы, всевозможные руды, даже золотишко промышляли ушлые северяне… Короче, чего тут только нет.

PS

Длинный у меня получился отчёт об этой поездке на Север? Дак я не всё ещё и рассказал! И не поведал о главном. На край земли всё-таки попал. Сидел, беспечно болтая ногами, пил чай. Всё, как задумал, и не один раз. И на фьордах, и на песчаном пляже, и у бурной реки, и высоко на сопке… Путь самурая очень удобен для таких вот спонтанных путешествий на Север.